«Красота спасет мир».
Глубокая фраза, глубокого писателя давно уже превратилась в заезженную пластинку.
В свое время ее крутили на всех пере - крестках, ею козыряли с претензией на духовность и ею штамповали плакаты – календари с полуоб – наженными девицами.
Где обитает красота. Теперь она лежит в пыльном шкафу какого-нибудь филолога или критика-пенсионера. Нынче времена лазерных дисков – удобно, надежно, практично. Красота – не актуальна. Она невыгодна, а значит неинтересна. Вся соль в том, что красота требует долгой, подчас нудной, работы, требует напряжения внутренних сил как для созидающего, так и для воспринимающего. Но все течет, все меняется. Зачем читать серьезные книги, если есть сериалы? Вот и погружается усталый, вечно бегущий гомо сапиенс не в мир творческих энергий, а в мир собственных или общественных иллюзий. Вместо воздуха – аэрозоль. Иллюзия и красота – вещи несовместимые. И все же иногда (хоть иногда!) стоит достать старую «прыгающую» пластинку, поставить на проигрыватель памяти и ...задуматься… уловить мысль и чувство, вкрапленные в сцепления слов, в палитру красок, в гармонию звуков или в простое качание ветвей на ветру. Не нужно быть ни утонченным эстетом, ни глубокомысленным философом, ни гением-публицистом, чтобы уяснить непреходящую истину – красота спасительна. Нет, мы не будем сегодня заниматься толкованием фраз великого Достоевского. На это есть русское и мировое литературоведение. Давайте просто остановимся, отдышимся, оглядимся вокруг, поднимем взгляд вверх, всмотримся в чью-то благородную душу – и нам откроется чудо прекрасного. Да, окружающий нас мир не просто красив. Он прекрасен! И за этим чудесным полотном угадывается рука художника. И думается: если так прекрасно творение, то каков же сам Творец? И вспоминаются строчки благодарственного акафиста: «Господи, как хорошо гостить у тебя: благоухающий ветер, горы, простертые в небо, воды, как беспредельные зеркала, отражающие золото лучей и легкость облаков. Вся природа таинственно шепчется, вся полна ласки, и птицы, и звери носят печать. Твоей любви. Благословенна мать-земля с ее скоро текущей красотой, пробуждающей тоску по вечной отчизне, где в нетленной красоте звучит: «Аллилуйя!» Но прекрасное не рождается само собой. Оно может возникнуть только из мысли творящего – из внутреннего во внешнее. Энергии человеческого духа воплощаются в словах, красках, звуках, чтобы пробудить ответные чувства удивления, благоговения, радости, светлой печали (можно долго-долго продолжать дальше) в душе читающего, смотрящего, слушающего. Созерцание природы побуждает нас восхищаться Сотворившим ее. Есть известное выражение: «Подобное познается подобным». Глубина человеческого сердца откроется только глубокому человеку, и любящий будет видеть всюду любовь, и добрый всюду доброе, по известному выражению святого апостола Павла: «Для чистых все чисто; а для оскверненных и неверных нет ничего чистого, но осквернены и ум их и совесть». Очень часто нас удивляет не столько мир вокруг нас, сколько мир внутри нас – мир души. По замыслу Бога, она должна пройти свой путь преображения и обрести нетленную красоту. В этом цель и смысл жизни любого рожденного под солнцем. В Библии дан четкий прозрачный образ души – «невеста Небесного Жениха». В светлых одеждах добродетелей: смирения, терпения, мужества, доброты (список также можно долго продолжать) призвана она сиять в царских чертогах своей непорочностью, которая зиждется на вере и надежде. Венчает же все любовь. Она же и есть истинное украшение человека. Когда-то апостол Павел воспел ей гимн: «Любовь долго терпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится». А это значит, что красота будет вечно сиять небесным светом. Любовь побуждала святых принимать мученическую кончину, уходить в пустыни и монастыри, надевать вериги, ухаживать за прокаженными. Путь христианского совершенства – путь стяжания любви. Пятитомный монашеский сборник трудов по аскетике отцов - подвижников называется «Добролюбие». Название – свободный перевод с греческого «филокалия», буквально «красотолюбие» или «любовь к красоте» (для сравнения: «философия» - «любовь к мудрости» или «любомудрие»). Но сейчас у людей весьма странные понятия о любви и красоте. Мы теперь учимся «заниматься любовью» и постигать «прекрасное» через черный квадрат Малевича. Погоня за экстравагантностью превращает культуру в кусок пенопласта, бессмысленно болтающегося на воде жизни. Нет глубины. Есть иллюзорность с претензией на… Кропотливость труда сменила мобильность свободы творчества, свободы отношений. Два-три взмаха кистью, два-три аккорда, двадцать три постельных сцены и т.д., а потом «оставайтесь с нами после короткой (?) рекламы». И тогда задаешь себе вопросы: а где красота и хочет ли мир спасения? Но в этом мире живут дети, которые тоже отучаются (или отлучаются) от красоты и приучаются к бубуль-гуму сладко-розовому, приторно телевизорному. В этой работе челюстями рассыпается детство, разменивается на мониторы и «сотики». Греческий святитель Иоанн Златоуст (так названный за свои пламенные проповеди) поучал еще в четвертом веке: воспитывать ребенка – это значит строить новый город. Представляете, не банальное – дерево, сын, дом, а долгая, серьезная стройка площадей, кварталов, улиц, если хотите, фонтанов. И в этом обитает Красота! И этим все сказано. А еще этот город вечный, потому что строит его человек творец вместе с Творцом – Богом. К этому мы призваны. Но вот решимся ли? Ответ за нами. |